Неточные совпадения
Нужно лишь малое семя, крохотное: брось он его в душу простолюдина, и не умрет оно, будет жить в душе его во всю жизнь, таиться в нем среди
мрака, среди смрада грехов его, как светлая точка, как
великое напоминание.
Среди глубокого
мрака вдруг отворяется железная дверь тюрьмы, и сам старик
великий инквизитор со светильником в руке медленно входит в тюрьму.
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во
мраке духом злобы порожденного хаоса с новою силою воссиял свет божественного Логоса; воспламененный князем века сего
великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и весе, в силу чего ни одна тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.
Теперь уже тянулись по большей части маленькие лачужки и полуобвалившиеся плетни, принадлежавшие бедным обывателям. Густой, непроницаемый
мрак потоплял эту часть Комарева. Кровли, плетни и здания сливались в какие-то черные массы, мало чем отличавшиеся от темного неба и еще более темной улицы. Тут уже не встречалось ни одного освещенного окна. Здесь жили одни старики, старухи и больные. Остальные все, от мала до
велика, работали на фабриках.
Ровно настолько были они спокойны, сколько нужно для того, чтобы оградить свою душу и
великий предсмертный
мрак ее от чужого, злого и враждебного взгляда.
О ты, которого все чтут моим отцом,
Великий Юпитер, держащий страшный гром!
Зри сыну твоему творимые досады!
Впервые для своей молю тебя отрады:
Когда ты мой отец, яви, что я твой сын.
Из
мрака грозных туч, и проч.
Тогда, не о себе заботясь, а больше всего о вас, иногородных, болезнуя и сострадая словесным овцам, пастыря неимущим, первостатейные из нашего общества: Рахмановы, Соколовы, Свешниковы и многие иные, не чести ради или какого превозношения, но единственно христианского ради братолюбия и ради славы церкви Христовой, подъяли на себя
великий и опасный труд — восстановить позябший от двухсотлетнего
мрака корень освящения, сиречь архипастырство учредить и церковь Христову полным чином иерархии украсить…
Не те низкие, темные души, которые никогда не подходили к этой
великой мысли, не те сонные, легкомысленные люди, которые довольствовались чувственным сном в этой жизни и сном
мрака в будущей, не те себялюбцы, узкие совестью и мелкие мыслью и еще более мелкие любовью, — не они.
Но обнять мыслью столь
великий предмет совершенно не имеют ни сил, ни средств не только люди оцепеневшие и преклоненные долу, но даже весьма возвышенные и боголюбивые, равно как и всякое рожденное естество, для которого этот
мрак — эта грубая плоть служит препятствием к уразумению истины.
не узнал он идущею бога:
Мраком великим одеянный, шествовал ввстречу бессмертный...
И все люди скорбели тою же
великою скорбью, — скорбью о мире, лишившемся бога, об ужасе,
мраке обезбоженной жизни.
И здесь нельзя возмущаться, нельзя никого обвинять в жестокости. Здесь можно только молча преклонить голову перед праведностью высшего суда. Если человек не следует таинственно-радостному зову, звучащему в душе, если он робко проходит мимо величайших радостей, уготовленных ему жизнью, то кто же виноват, что он гибнет в
мраке и муках? Человек легкомысленно пошел против собственного своего существа, — и
великий закон, светлый в самой своей жестокости, говорит...
Надежда?.. Боже
великий! как при этом слове сердце забилось сильнее, кровь живее заструилась! как при этом слове выступили из
мрака все милые люди с ласкою, со всеми дарами жизни и окружили его!